Церковная песня [Гимн Хаоса] - Роберт Сальваторе

Барджина окатило вонючей жидкостью, она разъедала глаза, пропитала одежду, он начал задыхаться. Священник отпрыгнул, пытаясь выбраться из облака, кашляя и хватая ртом воздух.

Ньюандер не отставал. Он обхватил пятящегося священника лапами под коленками и повалил его на пол. Барджин кричал и пинался, но росомаха была слишком быстрой и сильной, чтобы от нее можно было так легко отделаться. Ньюандер впился в бедро Барджина, пытаясь разодрать одежды. Магическая защита еще держалась, но она уже не казалась такой неуязвимой. Мускус пропитал одежды насквозь, разъедая их, словно кислота.

Барджин извивался и кричал. Глаза ничего не видели; голова отказывалась работать. Он ощущал, что зубы кусают все больнее, и осознавал тяжесть всей ситуации. Очень скоро росомаха прогрызет одежды, и зубы начнут рвать его бедро.

Кричащая Дева мысленно коснулась Барджина, успокоила, позволила видеть своими глазами. Барджин прекратил дергаться и доверился булаве. Священник был повержен, но Кричащая Дева смогла ответить.

Должно быть, Барджин ударил росомаху дюжину раз, и каждый раз в жадно раззявленной пасти оставалось все больше меха и крови. Животное обмякло, но Барджин все продолжал бить.

– Ой, ой, ой, ой, ой! – стонал Пикел, выкатываясь из горящей кучи. Одежда на нем занялась в нескольких местах; в бороде не осталось даже намека на зелень, но толстокожий дварф серьезно не пострадал, и сейчас катался по полу, сбивая последние язычки пламени.

Иван бросился к брату, но немедленно изменил направление, заметив, что и Мулливи стал подниматься. Он уже сильно надоел Ивану. Дварф подкрался, сознавая, что треск пламени заглушает шаги, и занял позиция сбоку от поднимающегося зомби.

Мулливи больше не горел. Защитное заклинание Барджина защитило разлагающуюся плоть от огня, и теперь гореть на зомби было просто нечему. Мертвец поднимался, сосредоточившись на Пикеле, и не замечал Ивана, застывшего прямо у него за плечом.

Иван быстро потрогал пальцем острия своего двулезвийного топора, выясняя, какой из них острее. Иван пожал плечами – оба лезвия вполне годились – и взмахнул топором на уровне своих глаз. Топор, как и планировал Иван, прошел аккурат над плечом зомби и врезался ему в шею. Подгнившая плоть зомби не смогла противостоять удару взбешенного Ивана Болдешолдера.

Иван улыбнулся с мрачным удовлетворением, когда зомби свалился на землю, а голова упала где-то неподалеку.

– О-о! – отметил благодарный Пикел.

– Надоел он мне, – фыркнул Иван, делясь улыбкой с братом, которого считал погибшим.

Но радость их держалась недолго. Труп Мулливи снова поднялся, слепой и глухой, но отчаянно размахивающий обеими руками. Он даже исхитрился попасть по голове Пикела, сбив тому шлем-горшок.

– О-о! – снова пискнул Пикел, он отступил назад и ударил безголового зомби дубиной. Он наклонился и глянул на Ивана, который сразу же понял замысел брата.

Они работали вместе, каждый из братьев знал движения другого не хуже своих собственных. Братья окружили зомби и синхронно двигались по кругу. Иван ударил в плечо Мулливи и отпрыгнул назад. Зомби крутанулся и замахал руками в пустоте. В этот момент Пикел нанес сзади сокрушающий удар.

Мулливи повернулся к этой новой угрозе, но тут подпрыгнул Иван и с размаху рубанул его в плечо, отрубив руку.

Так продолжалось еще некоторое время, хотя оба дварфа были не прочь продолжить представление. Наконец, расчлененный труп Мулливи рухнул на пол и больше не пытался подняться.

Все еще оглушенный и потерянный, Каддерли наблюдал за всем этим кошмаром из другой части комнаты. Он знал, что Ньюандер почти наверняка мертв, и что теперь темный священник бросится на Данику.

Он видел, что его любовь поднимается с пола, дрожа от страшного холода, и задыхаясь от мускуса Ньюандера.

Кровь струилась по ноге Барджина, он заметно хромал, но, освободившись от объятий росомахи, священник был охвачен яростью, и рука, сжимающая булаву, была все столь же твердой.

– Ньюандер, – позвал Каддерли, отчаянно желая, чтобы кто-нибудь вмешался и остановил это безумие. Но он знал, что друид, чьи голова и спина превратились в кровавое месиво, больше уже не ответит.

Затем атаковала Даника, выхватив свои кристаллические кинжалы, девушка провела быструю серию выпадов. Первый раз она попала в плечо, из которого всего лишь потекла тоненькая струйка крови. Второй удар был еще более неудачным. Она смогла пробить капюшон священника, но зачарованная ткань изменила направление удара, и кинжал без всякого вреда прошел сверху.

Барджин протер глаза, перешагнул через друида и бросился на Данику. Та низко пригнулась, как будто собиралась прыгнуть на священника, но сама откатилась назад.

Каддерли понял реакцию Даники: она опасалась еще какого-нибудь сюрприза от булавы. А Каддерли лишь беспомощно наблюдал, как священник заносит булаву.

Каддерли видел, как Даника отступает за алтарь, постоянно пятясь от приближающегося священника. Вся боль Каддерли, лишь минуту назад полностью владевшая молодым человеком, показалась ему незначительной по сравнению с неприятностями Даники. Он потряс головой, прогоняя тошноту, и, преодолевая слабость в конечностях, поднялся на колени и перезарядил арбалет.

Он чуть не упал в обморок, от захватившего его холода, но прикусил губу, понимая цену неудачи. Он прицелился в Барджина, прекрасно понимая, что зачарованные одежды не остановят взрывающийся дрот.

Каддерли колебался. В его голове звучал голос, далекое эхо той клятвы, которую он дал, собирая арбалет и дроты. «Не как оружие» – пробормотал он, задыхаясь, и арбалет начал выскальзывать из рук. Тут Каддерли обернулся на Данику, зарычал с вызовом и покрепче ухватил оружие. Борясь с собственной совестью за каждый дюйм, Каддерли снова поднял арбалет на позицию для стрельбы.

Каддерли чуть не закричал, понимая, что его сомнения могут дорого обойтись Данике. Барджин обрушил на нее серию сильных ударов, но девушка как-то исхитрилась уклониться от распахнутой пасти булавы.

Каддерли увидел выход.

– Чувствуешь холод? – услышал он насмешливый вопрос Барджина, но голос слышался издалека, как будто Каддерли наблюдал за всем сквозь хрустальную сферу.

Даника, все такая же подвижная не смотря на свои раны, отчаянно прыгнула в сторону.

– Нет, – закричал Каддерли и его дрот вонзился точно между клыками Булавы.

Послышался резкий треск и Барджин с трудом удержал в руках дернувшуюся булаву. Какой-то момент ничего, казалось, не происходит, но по растерянному лицу Барджина можно было судить, что внутри его драгоценного оружия что-то было не так.